по записям Интари Оросвати

Из всех моих многочисленных путешествий на берега Ицели я вынес понимание того, что семья для войхола почти так же свята, как Небо, их вечный необъятный Ид. Правда, семейные традиции их отличаются куда большим разнообразием, нежели наши, и не в последнюю очередь это объясняется непростой жизнью посреди лесов и болот. Основной брачный обычай прост и понятен всякому: мужу - одна жена. Однако к воплощению этого нехитрого принципа в жизнь речной народ подходит с изрядной долей творчества. На землях Хольи присутствует как привычное нам единобрачие, так и многоженство, и многомужество, которые проклинают многочисленные мудрецы юга, полагая их плотскими излишествами.

Однако наши соотечественники зачастую несправедливо строги к войхола, хотя бы потому, что всякий мужчина речного народа действительно имеет только одну законную жену. Если его семейство богато, он может взять сколько пожелает наложниц, и кормить, и одевать их, и помогать их родным в трудные времена. Дети наложниц наследуют отцу во вторую очередь. В том же случае, если жена сего славного господина бесплодна, они получают первое право наследования. Так, известно, что Алма Очаг Пожара, отец царицы Йанги, имел от законной жены пять дочерей и трех сыновей, а от двух наложниц - четырех сыновей. Наложницы должны уважать жену господина как свою старшую сестру и выказывать ей всемерное почтение, иначе будут изгнаны - с содержанием или без. Развод у речного народа почти невозможен, потому как родственные узы, образовавшиеся в результате брака, почитаются священными.

читать дальшеДля заключения брака необходим определенный церемониал, тогда как чтобы сделать женщину наложницей, достаточно согласия ее и ее семьи. Женщина также становится наложницей мужчины, если вскроется их половая связь: таким образом войхола обычно преодолевают сопротивление своих семей, потому как не отдать женщину тому, кто жил с ней как муж - бесчестие для родни.

Для каждой из наложниц на землях семейства строится отдельный дом, где они живут со своими детьми. Если женщины семейства пожелают, они могут жить под одной крышей, но никто не вправе принудить их к этому.

Точно так же новобрачные не живут в одном доме с родителями мужа: для них должен быть возведен дом или хотя бы пристройка к основному жилищу.

Из-за малоземелья большинство войхола идет искать доли за пределы родины. Так как лучше всего речной народ умеет воевать, почти все они становятся воинами-наемниками, пополняя армии наместников, иноземных правителей, а то и самого Императора. В постоянные войска войхола обычно не идут: в мирные времена жалование солдат невелико, и речной народ ищет правителя, который ведет боевые действия, чтобы наняться к нему на службу. Кому-то улыбается удача и за десяток лет удается разбогатеть настолько, чтобы купить собственную землю где-нибудь в Империи, Савре или Миассе и перевезти туда все свое многочисленное семейство. Как правило, за свои владения войхола держатся крепче, нежели утопающий за спасительное бревно, потому как на родине им обычно уже некуда возвращаться: земли, пустующие более трех месяцев, делят между собой соседствующие семьи. Если же все-таки семейство, поселившееся за пределами Хольи, удается выселить или выгнать, изгнанникам не остается ничего, кроме как вернуться в свои леса и просить покровительства у одного из богатых родов. Они превращаются в "сурие" - младших родственников, и положение их во многом напоминает мягкое рабство. Даже если семья сурие разбогатеет, вновь приобретет землю и перестанет зависеть от поддержки своих покровителей, узы, соединявшие их, не прерываются веками, и нередко в пылу ссоры человек из семейства благодетелей может припомнить противнику, что полтысячелетия назад его род был их сурие.

В подобную зависимость могут попасть не только обедневшие войхола, но и военнопленные, и просто купленные на рынке рабы. Все они считаются младшими родственниками, членами семьи, и имеют последнее право наследования в случае, если из семейства господ никого не останется. Что до дарования рабам воли, то решение этого дела зависит от их отношений с хозяевами, взаимных договоренностей и в каждом отдельном случае разнится. Но обычно даже те, кто ушел на волю, продолжают поддерживать связь с прежними хозяевами, потому как, единожды попав в родство к речному народу, избавиться от него чрезвычайно трудно.

Увы, удача на войне улыбается не всем, и многие войхола погибают, так и не заработав вожделенного богатства, а даже если остаются живы, подолгу отсутствуют на родине. Так как среди них много чьих-то мужей и кормильцев, очевидно, что жены с детьми остаются, по сути, в одиночестве. Это, на мой взгляд, одна из главных причин возникновения многомужества у речного народа. Вторая причина - все то же малоземелье, когда глава семейства видит, что участок столь мал, что его уже не получается разделить между сыновьями. В этом случае он предлагает сыновьям взять в жены одну женщину и иметь от нее общих детей. Если кто-то из братьев не соглашается и желает иметь супругу только для себя, он волен уйти за пределы Хольи и искать счастья там. Нередко у одной женщины может быть до десятка мужей. Вынужден признать, что многомужество является лучшим и самым безболезненным выходом для страны, в которой мало земли и много людей: оно позволяет не дробить наделы, никого не оставляет без пары, но ощутимо сокращает количество детей. Я был знаком с такой семьей: у госпожи Нисы было восемь мужей, три сына и маленькая дочка. Пока одни братья воевали где-то в Савре, другие заботились о Нисе и детях дома. После, насколько мне известно, это семейство разбогатело, приобрело имение на границе Савры и Крайны и переселилось туда.

В Правобережной Холье, где земли в четыре раза больше, но она и вполовину не столь хороша, как на левом берегу Ицели, господствуют те же обычаи.

Мне видится, что жизнь речного народа непроста и небогата, но удивительным образом эти люди продолжают радоваться ей и жить с той жадностью и страстью, которые так редко можно встретить на благословенных землях юга.